Особая зона

Вчера наш президент объявил о разработке специальной социально-экономической программы для Ингушетии - стоимостью 29 миллиардов рублей. Задача – обеспечение безопасности и снижение преступности в республике.

О до подозрения неестественной любви власти ко всему специальному писал еще Солженицын. Спецзаказ, спецподразделение, спецотряды, спецпаек, спецларегь и многие другие многочисленные «спец» прочно вошли в нашу жизнь.

Никогда это понятие не было нейтральным: либо зависть, либо страх, либо почтение, либо презрение – наполняли его. Полярность очевидна: по одну сторону спецвозможности, по другую – спецограничения. И обязательно тумана побольше: государственная тайна, информация не для всех, избранность. Желание попасть в число избранных, желание оказаться по ту сладкую сторону «спец», где столько возможностей, желание быть чуть ли не богом – чем не благородная цель человека в полярном обществе? Уж лучше, чем оказаться по другую сторону.

Само слово «спец» предполагает не только заведомое неравенство в правах и возможностях. Оно еще и характеризует закрытость, замкнутость, косность системы. Жить по спецпрограмме допустимо лишь в экстремальных, катастрофических условиях, когда стоит задача восстановления. Комендантский час хорош исключительно для военного времени. Постоянное же пребывание в состоянии комендантского часа приводит к деформации и человека, и общества. Впрочем, если цели совершенно другие, если задача исключительно в контроле, то деформация пойдет только на пользу.

Вчера наш президент объявил о разработке специальной социально-экономической программы для Ингушетии - стоимостью 29 миллиардов рублей. Задача – обеспечение безопасности и снижение преступности в республике.
И действительно, в последние месяцы в Ингушетии стало совсем неспокойно. Сообщения о терактах, убийствах, взрывах заняли прочное место в новостных лентах информационных изданий. Ингушетия грозит вылиться во вторую Чечню. Конечно, это повод задуматься, повод к экстренным шагам правительства.

Говоря о необходимости спецмер, Медведев почему-то не задается историей вопроса. На протяжении 90 годов Ингушетия являлась неким островком стабильности на Северном Кавказе. Бушевала соседняя Чечня.
Сейчас же все с точностью до наоборот. Почему?
Вспомним, что до отмены выборов губернаторов в Ингушетии был Аушев, человек, имеющий колоссальный авторитет в республике. Яркость регионального лидера, независимость его суждений совершенно естественно не вписывалась в выстраиваемую вертикаль власти. Сменили Аушева на Зязикова. Конечно, разве мог Аушев обеспечить 100% Единой России на выборах? Нет! Таланта бы не хватило, а Зязикову хватило, даже несмотря на то, что на участки пришло менее четверти населения. За это орден «За заслуги перед Отечеством» и… социальный взрыв. Ну не привык народ в Ингушетии, когда его так откровенно ставят в позу. А тут поставили, да еще публично. Пожар разгорелся почти мгновенно: сайт Ингушетия.ру, сейчас, к слову, мирное домашнее животное, убийство Евлоева, бунт против клана Зязикова – и все, горячая точка готова.
Теперь уже одомашенная Чечня кажется образцом стабильности и благонадежности.

Вассальная Чечня во главе с «человеком Путина», этот удачный спецпроект Кремля, основанный на принципе «мы вас кормим, вы молчите», является той моделью, которую теперь желают выстроить и в Ингушетии. Рецепт прост: найти и воспитать местного Кадырова, снабдить регион деньгами, создать видимость благополучия, откормить согласных, задавить несогласных и поставить их под контроль. Система «пастух – собаки – стадо» идеальна для Кремля. Расходы, конечно, большие, экономическая окупаемость нулевая, но зато как теперь можно стричь баранов! Даже блеять не будут!

Державность Партии не может себе позволить развития региона, только спецпаек. От него быстро тупеют, и потом уже тяжело отказаться. 29 миллиардов правительство готово платить за снижение преступности, то есть за прекращение волнений и за безопасность баранов и пастуха. Сытое стадо вскоре станет послушным и спокойным, как в Чечне.

Предположим, что план окажется успешным и усмиренная Ингушетия встанет в один ряд с соседней Чечней. Но надолго ли? Не стоит забывать, что гордые горские народы совсем не похожи на стадо баранов. Они могут затихнуть, притаиться и ждать либо, когда закончатся деньги, все-таки финансирование Кремля не может быть вечным, либо очередного социального взрыва, для которого достаточно только будет зажечь спичку.
И тогда пожар вспыхнет с новой силой, еще большей.
Кавказ может принять деньги, но не поменять их на свободу. Желание Кремля сделать из Ингушетии послушное стадо воздастся по заслугам, потому что стадо – это иллюзия, а сама система «пастух – стадо» исторически обреченная.

Выделение специальных, особых зон со специальными экономическими и социальными порядками – гибельный путь для государства, ведущий к деградации. Защищаясь таким образом от общественных потрясений, власть загоняет себя и страну в социальный тупик.
Косность власти всегда приводит к кризису, несменяемость – к революциям, а оторванность от общества и бесконтрольность – к развалу страны.

Ингушетия – это только маленькая точка на карте. Искусственно выделяя ее экономически и унижая при этом нравственно, власти только приближают тот момент, когда таких точек станет резко больше. И тогда придется всю страну превращать в одну большую спецзону. Правда, ОМОНа может не хватить.

Гусев Андрей