Уроки Солженицына

11 декабря исполнилось бы 90 лет со дня рождения А.И. Солженицына

Двадцатый кровавый век русской литературы в России дал миру Солженицына. Солженицына как явление. Ему не надо было искать сюжеты для своих произведений, не надо было черпать вдохновения где-нибудь в Риме или на Кавказе. Родина сама с переизбытком, насильно впихнула в него столько вдохновения, что остается удивляться, как он не захлебнулся от него, лагерного, баландного с привкусом крови.
Солженицын – великий русский писатель, не потому что ему вручили Нобелевскую премию, не потому что он сумел донести до нас ужасы советского строя, основанного на геноциде собственного народа, а потому что он вообще сумел дойти до конца, пройдя все круги ада. Один из миллионов, кто знал, кто понимал, кто чувствовал, кто не мог и не хотел молчать. А ведь были – Солженицын об этом не устает напоминать – и те, кто был сильнее духом, кто был значительно талантливее, кто больше знал, кто больше пережил. Какая бы тогда литература могла выйти из-под их пера! Но не вышла: всех сломали в НКВДшных тюрьмах, сгноили в лагерях, сморили голодом, расстреляли в сырых подвалах. Даже странно, что пропустили Солженицына. Ему просто повезло.

Его литература – это крик отчаяния, это жуткие хроники спустившегося на Россию коммунизма.
Александр Исаевич показывает коммунизм таким, каким он был на самом деле. Красивым и загадочным словом, которым бесхитростно и бесстыдно прикрывали вернувшийся из глубины веков рабовладельческий строй.
Советская тачанка, управляемая нетленными вождями, увенчанная пропитанным в крови знаменем, красными от крови колесами, проехалась по городам и деревням России, Украины, Литвы, Польши, Кавказа, обратив их жителей в рабов. Как фактически, так и по духу. Кто сопротивлялся – тех расстреливали, кто сомневался – тех уничтожали, кто сочувствовал – тех ссылали, кто не помогал всемогущим Органам – тех сажали. А всех остальных обращали в советских рабов, обязательными качествами которых становились молчание, стукачество, предательство, соглашательство. И, конечно, полная покорность.
И мы так жили 70 лет, восторгаясь подвигом Павлика Морозова и неся в своем сердце светлый образ дедушки Ленина.

Буквально на следующий день после похорон Солженицына президент России высказал пожелание, чтобы его произведения более широко освещались в рамках школьной программы.
Интересно, что он имел ввиду? Да, «Матренин двор» и «Один день Ивана Денисовича» дети читают, анализируют, как трудно было в те далекие советские годы. Не могла Матрена ничего купить, потому что в магазинах крупа-то была праздником. Приходилось зекам работать в условиях вечной мерзлоты. Конечно, это страшно. Но это ли главная мысль писателя? И как с этим увязать то клише, которым не устают пользоваться СМИ – «жить не по лжи»? Задача. И как все это представить детям?
Очень боюсь, что решение вопроса будет, как всегда, простым и формальным. Увеличится количество вопросов в ЕГЭ по литературе, посвященных его некоторым произведениям, вставят в программу средней школы 3-4 его «крох», в лучшем случае расскажут о существовании «Архипелага Гулага», посоветуют почитать, прекрасно понимая, что почти две тысячи страниц тяжелой публицистической литературы отпугнет любого взрослого, а уж школьника-то – и говорить нечего.

Ответ на клише Солженицына содержится в самом «Архипелаге». Ведь сама система ГУЛАГа была возможна только благодаря молчаливому согласию страны. «Замордованная воля» — вот как характеризует писатель состояние нашего общества, самой отличительной чертой, включающей в себя все остальные, является рабская психология.

И не стоит думать, что с падением советского строя все поменялось, что теперь резко мы все стали жить иначе. Заложенный фундамент крепок и поныне. У нас вновь одна партия, одна позиция, у нас вновь куча врагов (в том числе классические – Прибалтика, Польша), у нас вновь умирает свобода слова, у нас вновь марионеточные суды и вымершая деревня.
У нас вновь актуальны слова Солженицына, которые не услышишь по телевизору: «Мы сами помогали внедриться среди нас той абсолютной негласности, абсолютной дезинформации, которая есть причина причин всего происшедшего — и миллионных посадок и их массовых одобрений. Ничего друг другу не сообщая, не
вопя, не стеня, и ничего друг от друга не узнавая, мы отдались газетам и казенным ораторам. Как же стать гражданином, если ты ничего не знаешь об окружающей жизни?»
Эти слова не о сталинском режиме, эти слова о сегодняшнем дне. И глупое самодовольство, основанное на сытом потребительстве, ведет нас в те же рамки глухоты, которые так тщательно выстраивались все годы существования СССР.

Мы не желаем усваивать уроки Солженицына. Мы превращаем его в очередную глыбу, но не более того. Его монумент нам нужен, а вот мысли вредны.
Уже тогда, в 60 – е годы, он писал и о катынском преступлении, и о Голодоморе на Украине, и о геноциде в Эстонии, в Чечне, в Крыму.
И что мы каемся за содеянные преступления? Нет, мы открещиваемся от них. Мы откровенно издеваемся нашими судебными постановлениями над родственниками расстрелянных польских офицеров. Мы игнорируем поминовение жертв Голодомора. Мы строим в Томске развлекательный комплекс на месте бывшего следственного изолятора НКВД, выбрасывая мешками вместе с мусором человеческие кости, объясняя их происхождение наличием в этом месте кладбища в 17-18 веке. Мы в Государственной думе поднимаем вопросы о возвращении памятника Дзержинскому. Мы прославляем имя Сталина в учебниках истории XX века и в крупнейших телевизионных проектах.

Нас ничему не учит литература. Даром прошли уроки «Хаджи-Мурата», Л. Н. Толстого – получили Чеченскую войну. Даром проходят и уроки Солженицына. И за это нас ждет страшная участь.
ГУЛАГ построен нашими руками. ГУЛАГ внутри нас, пока жива в нас самих эта рабская психология. И об этом надо говорить с детьми на уроках литературы, в том числе изучая Солженицына. Надо читать отрывки из «Архипелага ГУЛАГа». И не надо охать, как тогда было все плохо. Надо, говоря о настоящем, думать о том, чтобы ГУЛАГ не повторился.

Не стыдно стоять на коленях перед поляками, украинцами, эстонцами, чеченцами, крымским татарами, чехами, венграми и просить у них прощение за содеянное. Стыдно имитировать вставание с колен, набивая себе живот и карманы.

Рабство в головах. Германия нашла в себе силы и мужество признать свою вину за фашизм и выбросить Гитлера в помойку, как омерзительнейшее из явлений. Мы же холим и лелеем имена Ленина и Сталина, затеявших многомиллионный геноцид собственного народа.

Солженицын – мрачный летописец крупнейшего геноцида XX века. Вот только бы не оказался он предсказателем будущего.
Гусев Андрей Николаевич